Ирина Соловей

Это немногим известно, но в УдГУ существует самостоятельная и сильная философская школа. Одним из первых её участников стала И. В. Соловей… С первого курса нам повторяли: «Вот будет у вас Соловей, тогда…» — вызывая страх. Однако умная, ироничная Ирина Викторовна скорее благожелательна и ровна. Она заставляла нас читать первоисточники, анализировать, вычленять структуры — «учила думать», если это возможно.

Наталья Костицына

Когда я была маленькая, то, как и все дети, мечтала о красивой профессии.

Самое яркое впечатление, которое у меня сохранилось, связано с цирком. Мне тогда было года четыре, и я увидела выступление воздушных гимнастов, которое произвело неизгладимое впечатление. Это было выступление Сергея и Елены Шкурихиных (правда, прошло много лет с тех пор, возможно имена немного перепутала). Так началась моя детская игра в «воздушную гимнастку», которая продолжалась лет до шести. Дома перед бабушкой и дедушкой, со своей детской непосредственностью, я пыталась изображать их, воображая себя воздушной гимнасткой. Как гласит домашняя легенда, особенно удавался поклон. Доигралась до того, что меня решили «отдать» в детскую балетную студию. Так определился мой первый путь.

В 70-х годах в Ижевске существовала детская балетная студия, и замечательный педагог Татьяна Петровна Лялина. Эта детская балетная студия находилась во Дворце культуры производственного объединения «Ижмаш». Именно Татьяне Петровне я обязана своей безграничной любовью к балету. Балет стал жизнью.

В седьмом классе нас из детской студии перевели в Народный театр балета при ДК «Ижмаш». Народный театр своим возникновением обязан супругам Леонарди, которые на основе маленького хореографического кружка в 1938 году сумели создать театр балета. Следующий значительный этап в истории Народного театра балета связан с педагогом Аллой Александровной Штаревой.

Когда нас перевели в Народный театр балета, он уже официально именовался «Лауреат Всесоюзного фестиваля художественного творчества, Лауреат премии комсомола Удмуртии Народный театр балета». Педагогом-хореографом был Иван Петрович Шкрабов, а педагогом-репетитором Галина Илларионовна Рыжикова, которая нам «поставила» вполне профессиональные ноги. Именно тогда в нашу балетную жизнь вошел потрясающий и очень талантливый балетмейстер Александр Иванович Курбатов. Именно им троим многие из нас обязаны своей счастливой жизнью в балете.

Успехи на сцене народного, то есть непрофессионального, или любительского театра, пьянят, создают иллюзию возможности превратить балет в профессию. В восьмом классе, а это был 1980 год, я объявила дома, что хочу стать профессиональной балериной. Дома бабушка, дедушка, мама смеялись долго и заразительно! Я была ужасно обижена, но для себя твердо решила — после окончания школы поступлю в Институт культуры. Когда объявила об этом в семейном кругу, то смеху стало еще больше. Сквозь смех мне отвечали: «Конечно, деточка, поступай в Институт культуры. Вместо того чтобы в массовке танцевать, будешь ставить танцы, но только в деревенском клубе». Меня «деревенский клуб» как-то сразу отрезвил. Мечтаешь-то о партии Одетты.

Великой балериной я не стала, но жизнь в балете — это «душой исполненный полёт». Началась моя «балетная карьера» на родной сцене ДК «Ижмаш» с участия в балетной картине «Подводное царство» из оперы «Русалка» Даргомыжского, как сейчас помню, был 1979 год.

В общем, мне жаловаться на репертуар не приходилось, танцевала достаточно много. Александр Иванович Курбатов поставил нам замечательные балеты «Кармен», «Птицы», «Марафон», «Голливуд», «Русская рулетка», «Легенда», «Шахерзада», сцены из балета «Спартак», «Четыре танго», балет «Буратино», где я танцевала Мальвину — девочку с «голубыми волосами». Мы танцевали также такие балеты как «Египетские ночи», «Вальпургиева ночь», «Болеро», «Франческа де Римини».

Через три недели после рождения сына я встала к станку, а через три месяца вышла на сцену. Весила все 90 килограммов. Ревела, приговаривая: «Хочу на сцену!», на что мне Иван Петрович Шкрабов резонно отвечал, постепенно переходя на крик: «Какая сцена? Ты весишь центнер!!!» Пожалел тогда меня Александр Иванович Курбатов и поставил «Фокстрот» (Остап Бендер и мадам Грицацуева) на музыку Д. Шостаковича, который мы танцевали с Володей Белянкиным. В роли мадам Грицацуевой мне ничего не было страшно, внешний вид скорректировали костюмом. После долгого перерыва это было опьяняющее чувство.

В Удмуртии тогда не был еще построен Театр оперы и балета, существовал только Музыкальный театр. Мы собирали полный зал в ДК «Ижмаш», и заканчивали наши Вечера балета под аплодисменты зала, уходя домой с охапками цветов!

Когда пришла в балет, мне было 9 лет. Вечер балета, которым завершилась моя «балетная карьера», пришелся на 34-й год. И все это время, каждый день, в семь часов вечера, я входила в класс на урок.

Если бы меня не остановили и в своем порыве, наперекор всему, я все-таки ушла на профессиональную сцену, то, скорее всего, весь свой срок «простояла у воды». Если нет, как говорит Майя Михайловна Плисецкая, «линии бедра», то не надо фантазировать.

Но мир фантазий — это особый мир. Если бы не фантазировала, то и не станцевала бы все те балетные партии, которые я все-таки станцевала.

Балет в жизни мне дал очень многое, во-первых, балет воспитывает характер, когда через «не могу» ты учишься преодолевать себя, тем самым расширяя свои возможности. Во-вторых, благодаря балету ты учишься скрывать то, что за изяществом стоит титанический труд, пот и стертые в кровь пальцы. Балет позволяет жить так, словно ты порхаешь. Александр Иванович Курбатов говорил: «Как пёрышко, как крылышко бабочки», — по жизни легко-легко. Как у А. С. Пушкина «Одной ногой касаясь пола, другою медленно кружит…».

Эта балетная жизнь была параллельна всему остальному, что происходило в моей жизни. Я старалась не пересекать эти две линии. Очень хорошо помню, что дата генеральной репетиции спектакля совпала с датой предзащиты кандидатской диссертации. Только через 10 лет с удивлением задалась вопросом, почему не попросила заведующего кафедрой и научного руководителя перенести хотя бы на день дату предзащиты? Зачем мне надо было всё это в один день делать?

В университете я училась на историческом факультете и очень увлеклась археологией. Археология — это тяжелая полевая работа, которая вырабатывает мужские черты характера, и нередко огрубляет женщину, а балет создавал равновесие.

В итоге лет 9 продлилось мое увлечение археологией, занималась энеолитом Камско-Вятского междуречья, естественно, всё это сопровождалось полевыми работами — экспедициями, разведками. Однако с археологией не сложилось. Первым осознанным, взрослым поступком, было решение уйти с кафедры из УдГУ. И сделала я этот шаг в 25 лет. Так я повзрослела. Спустя 20 лет могу сказать, что решение было совершенно правильным.

Жизнь — лучший режиссёр. Когда ставишь цель, например, «стану балериной», «буду археологом», то, как правило, её никогда не достигаешь. Жизнь сама все корректирует — ставит задачи и сама их решает.

Два года проработала в школе учителем истории, после чего Альберт Владимирович Файзулин, мой партнёр в балете и преподаватель Ижевской государственной медицинской академии, спросил: «Что ты делаешь в школе? Не надоело еще?».

Происходит, что называется, «поворот судьбы»: устраиваюсь в Медакадемию (по протекции Альберта Владимировича) 14 февраля, а 15 февраля выясняется, что я буду преподавать не историю, а философию. В университете я с занятий по философии регулярно сбегала, и по итогу была всего на одной лекции — самой первой. Вот такого «поворота» я точно не ожидала, но как оказалось именно этого мне и не хватало в жизни.

В Медакадемии моими «ангелами хранителями» стали заведующий кафедрой Владимир Александрович Трефилов и Вера Наумовна Левина. Они позволили понять, что всё возможно. Пришлось сесть и зубрить совершенно новый для меня материал. В этой ситуации балетная закалка очень пригодилась.

Пришла в УдГУ на философско-социологический факультет поступать в аспирантуру. Когда обсуждали тему кандидатской диссертации, то выяснилось, что руководителем будет О. Н. Бушмакина. Так в 1995 году все старания были вознаграждены — в моей жизни появилась Ольга Николаевна.

Ольга Николаевна Бушмакина закончила физико-математический факультет, и очень серьёзно, ещё в университете, стала заниматься философией. Первые теоретические семинары Ольга Николаевна начала проводить в 1980-е годы. В 2005 году сложился коллектив научной школы «Социальная онтология: конструктивно-герменевтический аспект», а семинар стал называться «Proxima». Каждый год мы читаем работы одного из современных философов. Был год Proxima: Жижек, Proxima: Лакан, Proxima: Рикёр и т. д. В этом году на семинаре мы читаем и обсуждаем работы Ханы Арендт.

Научная школа, организованная Ольгой Николаевной, позволяет быть в сообществе единомышленников, которые и создают возможность жить в согласии с самим собой.

Ольга Николаевна обладает редким даром пробуждать желание мыслить. Основой, или общим методологическим основанием школы, является метод субъект-объектного тождества, разработанный в классической системе Ф. Шеллингом, который Ольга Николаевна соединила с философской герменевтикой. Если постмодернистская философия является философией предела, то есть объявляет «конец истории», «конец политики», «смерть субъекта», и как следствие «конец самой философии», то философско-герменевтический подход позволяет вернуться к осмысленным состояниям, то есть здесь предел можно рассматривать как точку саморефлексии.

Тема моей докторской диссертации «Философские смыслы поля политики». Кандидатская диссертация написана на тему «Онтология „исторической реальности“: герменевтический аспект». По этой теме в свое время я выиграла грант Сороса — это был конкурс соросовских аспирантов и докторантов — потом грант РГНФ. В общем, сказать, что философские идеи ничего не стоят, нельзя.

Студентам всегда рассказываю историю Фалеса, с которого начинается вся европейская философия. Когда Фалеса попрекали бедностью, утверждая, будто занятия философией никакой выгоды не приносят, то он, предвидя на основании астрономических данных богатый урожай оливок, еще зимой раздал в задаток имеющуюся у него сумму денег всем владельцам маслобоен в Милете, законтрактовав их дешево. Когда наступило время сбора оливок и сразу многим потребовались маслобойни, то он их сдавал на выгодных для себя условиях, тем самым собрав сразу много денег. Тем самым Фалес доказал, что философам при желании легко разбогатеть, но не это является предметом их стремлений.

Плохих студентов не бывает. Они сами не знают, какой потенциал в них заложен. Философия — это единственная область знания, которая открывает человека самому себе не только как существующего, но и как мыслящего существа. Она позволяет человеку обнаружить мышление как таковое. Представляете, какое удовольствие студенты получают от этого!

Студенты очень разные, некоторые последнюю книжку прочитали в шестом классе, а тут сразу приходится Платона читать: «Театет», «Государство», «Пир». Курс по философии я начинаю с текстов М. Хайдеггера, которые мгновенно инициируют мышление студентов. Это чтение не из лёгких, но очень полезное, сразу вводит в круг философских рассуждений. Особенность философских текстов заключается в том, что их невозможно дословно пересказывать, каждый студент размышляет по-своему, то есть предъявляет свое мышление, например, через рассуждения о концепции Н. Кузанского, Дионисия Ареопагита и т. д. Несмотря на все реформы образования в целом, и высшей школы в частности, как учили студентов, так и учим.

Я вас еще не замучила, друзья мои, своими сказками?

Моя мама нам с мужем постоянно говорит: «Когда вы будете жить для себя?». Муж доктор наук, работает в Физико-техническом институте, заведующий лабораторией. У него гранты, аспиранты… Мы приходим с домой в 8 часов вечера и садимся за работу: то учебно-методическое пособие необходимо написать, то статью, к лекциям тоже надо готовиться, еще и работы студенческие неплохо было бы проверить. В результате получается, что мы реализуем себя через всё это, а значит, и делаем это, в первую очередь, для себя.

С книгой на диване тоже можно, и даже нужно полежать.

Моим воспитанием занимались дедушка и бабушка, которые держали меня в строгости, особенно бабушка. В семье, как и у многих в те времена, была двойная мораль: бабушка очень восхищалась трудовым энтузиазмом коммунистов 30-40-50 гг. — героинями фильмов в красных косынках, кожаных куртках — а сама очень любила камни, меха и шляпки, которые ей очень шли. И вкус у бабушки отменный.

Бабушка моя — человек с железным характером, весь дом на ней держался. Бабушке врачи поставили диагноз сахарный диабет, а она была большим гурманом. Очень хорошо помню, что придя домой из больницы, бабушка заявила: «Они мне хотят сказать, что я вместо молочного поросёнка должна кашу гречневую есть? Зачем мне такая жизнь?» Говорили, что проживёт не больше 20 лет, при условии диеты. Однако никакую диету бабуля не соблюдала, прожила больше 28-ми лет, после того как диагноз был поставлен, и умерла в глубокой старости.

Не завтракаю, никогда. До вечера ничего не ем — не хочу. В свое время балетом, а точнее бесконечными ограничениями, было подавлено чувство голода. В результате у меня нет никаких пищевых приоритетов — я абсолютно всеядна.

До сих пор начинаю утро с растяжки! На шпагат ещё сажусь. Ноги болеть иначе будут.

Очень люблю не только классические постановки, но и современный балет. Очень нравятся работы Ролан Пети. Когда жила в Ленинграде, то всегда пыталась попасть в театр на балетные спектакли Бориса Эйфмана. На его постановках воспитано целое поколение любителей балета. Солист его театра, народный артист России Алик Галичанин, начинал заниматься балетом в нашей детской студии у Татьяны Петровны Лялиной.

В балете очень важен уровень профессионализма исполнителей, при этом неважно, классический это танец, или постановки в стиле модерн.

Спасёт изящество.