генеральный директор НПЦ «Пружина»
Уверен, Дмитрий станет для вас интересным собеседником.
С детства мне вдолбили простую истину: «Внук великого деда, дед великого внука. Ты должен быть как дед».
Повезло с роднёй. Мама — учитель, папа — учёный, дед — бывший директор Ижстали и Ижмаша. Для меня он был идеалом. Очень правильный человек, который не ради денег работал, а для того, чтобы нечто новое привнести.
Так как в моей жизни всё было предопределено, сразу хотел работать на производстве. Не было вариантов стать космонавтом или балериной: то ли пачки неудобные, то ли на пуантах не могу стоять дольше минуты.
Учился в 29-ке — замечательнейшая школа, дала идеальный начальный фундамент, потом легко было везде. Она очень к себе приковывает: там с девяти до шести учишься, никакой личной жизни.
В школе висел такой плакат: «Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро». Хорошая фраза.
Нас готовили к поступлению в Москву, но неожиданно в МГУ поменялся список экзаменов. Раньше, если входил в десятку на олимпиаде по экономике, то автоматически получал место в ижевском «Механе». Я занял первое место, но в последний момент «гарантийка» по олимпиаде перестала работать. Получился холодный душ.
Учился в «Механе». В универ не ходил из-за того, что работать начал, решил поменять себя. В школе, если не знал один из тридцати вопросов, он мне обязательно попадался, а в универе из тридцати всегда знал один. В итоге в школе не было медали, а в универе был красный диплом.
Первая подработка была между первым и вторым курсом, в цехе стропальщиком. Тогда ещё дед был жив, и мы приняли стратегическое решение, что нужно понять всё изнутри. Начал с производства и горд этим.
В производстве всегда нравилось, что человек что-то создаёт. Никогда не буду работать в банковской сфере, не понимаю, что там создаётся.
Перед «Пружиной» был клуб «Резиденция», делал его с Дмитрием, он там остался директором. Проект был проведён от начала до конца: разрабатывали концепцию, дизайн. Первый год возили диджеев из Топ-10, потом стали иностранцев возить, но публика не понимает. Сложный бизнес. С точки зрения того, что сделал и какой результат получил, он может быть непредсказуемым.
Сейчас производим пружины. Это всегда вызывает улыбку.
НПЦ «Пружина» (научно-производственный центр) — первый совместный с РОСНАНО проект в республике, который использует технологию, созданную в Удмуртии. Команда собрана с лучших предприятий города. От начала и до конца ижевский проект, таких мало.
Запатентовали технологию, которую несколько учёных сделали в ИжГТУ, и ставим её в производство. На самом деле, это ВТМО процесс, который был в 50-х годах изобретён. Технология не новая, хотя никто так не делает. Просто это правильное приложение к конкретному продукту. Дальше волшебство идёт.
Пружина — важный элемент, который сильно влияет на безопасность. Обычная пружина по ГОСТу выдерживает 500 000 циклов нагружения, наша — 10 000 000, причём с перегрузкой на 40%. Не всегда это нужно, но давать гарантию на весь срок службы классно. Мало производителей могут такие пружины сделать. На самом деле никто, кроме нас.
Продукт сложен для продвижения, особенно на рынке не таком гибком.
Клиентов основных два. Первый — Тихвинский вагоностроительный завод, один из лучших машиностроительных проектов Европы. Мы делаем уникальные пружины, они делают уникальную тележку — совпали. Второй — Уральский вагоностроительный завод, настолько большой, что на его территории есть три автобусные остановки, а мимо них ещё танки проезжают. Сейчас там модная команда менеджмента, думаю, сделают что-то интересное.
Если правильно подходить к использованию административных, финансовых и других ресурсов, то РОСНАНО — классный инструмент. Это профессиональная инвестиционная команда, у них есть связи, они устраивают нам встречи, и уже легче. Постучаться с автоматом Калашникова хорошо, но не к каждому зайдёшь.
На железнодорожный рынок Европы сложно выйти, но есть маленькие сегменты, туда и полезем. Разговариваем с Индией и Турцией. Выход на их рынок из России составляет шесть-восемь месяцев.
Европа — это будущее. Там друг друга легко понять.
Постепенно развиваемся, но сейчас упёрлись в конвейер и на него делаем ставку, на производительность, результат.
Тимбилдингом занимаемся тоже. В России взаимоотношения внутри структуры — это главное. Сейчас выпускаем календарь, где на каждом листе будут два-три лучших работника месяца, которые в прошлом году висели на доске почета. Будет дополнительная мотивация.
Самые окупаемые инвестиции — в персонал. Главное, чтобы они шли на правильно поставленные цели.
Команда стоит намного больше, чем всё предприятие. От коллектива из трёх человек выросли до 250. Работаем в четыре смены, 24 часа в сутки. Команда собралась очень вкусная, состоит из волшебников. Дорожу этими людьми, вплоть до последнего вспомогательного рабочего.
Находить работников сложно, обычно ищу человека с правильной логикой, пониманием мира и здравым смыслом. Делаем несколько совместных с колледжами и техникумами проектов, специально под нас обучаются люди. Раз нет таких пружинных производств в мире, учим всех.
Не понимаю болезненных амбиций. Всем надо в Москву или дальше. Люди не готовы расти классными спецами. На уровне ментальности проблема. Может, через поколение это пройдёт, парочка пузырей лопнут и люди поймут.
Сейчас не нужно никуда выезжать, чтобы создавать что-то интересное. На рынке инвестирования куча денег, но в России нет классных идей, нет команд профессиональных, которые могут стартапы поднимать.
Правильные идеи или продукт должны быть нужны потребителю. У нас другая логика мышления: люди порой проходят все круги до выпуска продукта, приходят к потребителю, а он говорит: «Зачем мне этот продукт?».
У российских бизнес-преподавателей одно понимание мира, у американских — другое. В России любят рассказать про общий государственный эффект, в Америке — обращаются к личности.
Основная теория, над которой сейчас работаю — теория ограничений Голдратта. Её открываешь и понимаешь, что неправильно мы цели ставим, мыслим иногда локально. Такое мышление не переходит в стратегическое, в котором всегда понятно, что есть узкое звено и его надо расширять. Видение стратегическое важно.
Люблю применять всякие методики. Есть такая тема в менеджменте, называется “Design thinking”, когда методы креатива переходят в бизнес. Если смешиваются две несовместимые сферы, рождается что-то интересное.
Я “pusher”, хочу, чтобы всё двигалось. Если мы остановились и выполнили план, значит, он был слишком маленький. В этом году сделаем в четыре раза больше, чем в прошлом.
На готовом производстве сложно эксперименты проводить. Хотя, много инновационных партий идёт. Например, делаем пружину для поглощающего аппарата, который вагоны между собой позволяет стыковать.
Вряд ли получится всю жизнь заниматься пружинами, поэтому буду делать другой проект.
Сны о работе? Ужас, вы что!
Люблю рано вставать. В шесть-семь — это вообще отлично, самое лучшее — в пять. Всегда без будильника просыпаюсь, хотя у меня их на всякий случай семь.
Завтракать где-то — это классно, можно подготовить мысли на день.
Из увлечений, самое серьёзное — это спорт, музыка и путешествия.
Спорт всегда разгружает мозг. Лет десять ходил в качалку и там так классно тупить, мозг очищается, выходишь — и счастье. Когда говорят: «В качалке тупят», — да, и это классно!
Музыка — мой наркотик. Раньше писал музыку, сейчас просто слушаю её. Альбомов десять-пятнадцать новых в неделю переслушиваю, выбираю какие-то треки. Даже стал выкладывать «сопливые» рецензии на них. Потом читаю, смеюсь.
Путешествия — это тема, которую люблю. Лет до двадцати пяти вообще не путешествовал, все отпуска были сессии.
Начал путешествовать с Нью-Йорка, и потом всё стало казаться каким-то серым. Чем Америка хороша, это отношением противно прекрасным к тебе как к человеку. Нью-Йорк — это Москва, но без психоза, там чувствуешь себя крупинкой маленькой.
Только один город ещё больше убил — это Сингапур. Просто отдушина, ощущение комфорта. Там куча небоскрёбов, но они не давят, на автобусных остановках кондиционеры, шикарный транспорт, в метро нет машинистов, очень мало машин. Хотел бы в Сингапуре жить. Не знаю, правду говорят или нет, что его строили по «Фэн-шуй».
Готов со всеми спорить по поводу того, что путешествия зависят от возможностей. Вспоминаю, в три-четыре года с другом путешествовали по городу. Когда студентом стал — Казань, Пермь, Можга, Сарапул. Сейчас подальше получается ездить.
Нет желания путешествовать долго. Классно на три-четыре дня раз в квартал выезжать. Потом приезжаешь, и мозг переключается — другие люди, другие завтраки. В этом году, благодаря работе, девять раз выезжал за границу, но в командировках сильно не отдохнёшь.
Мне нравится Ижевск — отличный город, душевные люди, без наглости, творческие. Для меня город — это не количество построек, а количество людей, с которыми общаешься. Постоянно с Москвой работаю, с заграницей, поэтому нет ощущения, что живу в маленьком городе. Если ещё сделать международный аэропорт, то вообще счастье.
Нельзя всем понравиться. Самый классный судья для меня — это я сам. Нет более строгого и правильного судьи.
Пружина — это спираль развития вверх.
