фотограф
Очень добрый, мягкий человек, человек-объектив, снимающий завораживающие кадры и искренне улыбающийся.
Глеб Вахрин
История начинается давно. Папа всегда много фотографировал, но однажды во время поездки в Крым у нас украли всю технику, в том числе и фотоаппарат. Больше всего было грустно за Нинтендо, конечно. Лет через 10 брат начал круто снимать. Он ездит в горы регулярно, фотографирует там. И у меня такая братская штуковина заиграла: а что я, хуже что ли?
Начал снимать на семейную камеру Никон, такая большая мыльница — объектив выдвигается, все дела. Дурацкая камера, телефон лучше. Снимки — скейтбординг, друзья, город, пейзажи.
Есть работы, которые мне нравятся до сих пор. Думаю: «Блин, круто снимал! Почему сейчас так плохо снимаю?»
Говорят, самые крутые моменты при съёмке — когда ты ещё только начинаешь. Ничего не знаешь, и просто методом тыка, экспериментов что-то делаешь. Это интереснее всего.
Для меня творчество — процесс продумывания. Перед съёмкой ты так или иначе шерстишь интернет, пытаешься что-то собрать, пробуешь, тестируешь — этот процесс для меня творчество. А сама реализация — это технический вопрос.
Временами снимать надоедает очень сильно. Именно в этот момент приходит человек суперинтересный, суперзамотивированый и хочет крутые фотки. Мы вместе работаем, и думаю: «Какие люди крутые, как круто с ними общаться! Буду снимать дальше». Это очень сильно помогает.
Есть люди, которых не знаю, как снимать. Часто надо время, чтобы человек привык к камере, чтобы ты к нему привык. Тогда становится всё хорошо. Бывает, что время вышло или плёнка закончилась, если это творческий проект, а человек только раскрылся.
Одна плёнка на одну съёмку, всего 12 кадров. При том, что не всегда знаю, когда она начинается и когда заканчивается. Там нету штуки, которая меряет кадры — сломана.
С плёнкой вообще тяжело. На любом моменте можно запороть всю съёмку. Либо ты неправильно плёнку заправил и она не перематывается, либо можно открыть крышку не вовремя, тогда кадры засветятся. Потом ты можешь засветить её при проявке. Не те химикаты купить: просроченные или бракованные. Можно неправильно проявить, можно плохо промыть плёнку, можно заляпать руками. В то же время проявка чёрно-белой плёнки — это вопрос очень лёгкий. Это два химиката, тебе надо просто их смешать с водой.
Провальных случилось две съёмки только. Они не были коммерческими. Две плёнки совсем запорол, когда снимал на Зенит — просто не смог вытащить. В тот момент понял: Зенит не моё. Теперь камера Киев-6С, 6×6. Из 12 кадров обычно получаются 8–9.
До какого-то момента много изучал фотографию, но теперь снимаю, как снимаю. Что самое удивительное — получается лучше. У меня сейчас нет страха «а вдруг не понравится». Не понравится — переснимем, никаких проблем нет.
Большинство людей принципиально не увидят разницы, моя это фотография или другого фотографа.
В голове включается сразу: свет с этой стороны, значит, нужно снимать отсюда, если хочешь такую атмосферу. С другой точки, если хочешь другую.
С фотографией такая штука — иногда бывает сверхкруто, ты не понимаешь, как это так снять, чтобы передать атмосферу. И тогда ничего не остаётся, кроме как не доставать фотоаппарат и просто наслаждаться.
В древней крепости в Балаклаве у меня появилась привычка записывать звуки. Было так хорошо, а я не знал, как это запечатлеть, и решил записать звук — звук моря, звук того, как мы с братом идём. С тех пор, когда очень хорошо, ставлю диктофон.
Я успел съездить только в Крым и в Киев. В детстве много провёл времени в Крыму, а Киев город очень крутой. Вы были? Ты приезжаешь, он такой тебя хвать: «Привет, дружбан, всё будет хорошо!»
Мир видеть надо. Вообще, есть такая не мечта, а желание свозить родителей куда-нибудь. Заставить сделать паспорт, оплатить их поездку, чтобы они повидали что-то. Если они не хотят тратить деньги, надо потратить свои.
Вообще папа занимается йогой уже лет 15, преподаёт в йога-студии чуть выше кафе «Нью-Йорк», на Коммунаров. А так у него свой бизнес по изготовлению металлоконструкций и покраске.
Я папе периодически помогаю. Он в какой-то момент сломал ногу, лежал в больнице, мне пришлось вместо него работать. Работа — это встаёшь в семь утра, быстро завтракаешь, в восемь выходишь и приходишь домой в 9–10 вечера и просто — жрать, спать. Всё. Ничего больше не интересно. Так жил примерно две недели, потому что для меня было всё новое. Звонил папа, говорил: отнеси документы туда, позвони, закажи краску, позвони тому-то, скажи, что покрасили. Через две недели я освоился и начал за 6–8 часов всё делать. Это круто.
Помню, как в первый раз получил деньги: «Вау-вау! Я из этого мира сгенерировал деньги! Сам, своими руками». За портретную съёмку, несколько тысяч рублей. Это было офигенно: можно не работать на кого-то.
В общем, денег много не заработаешь, если будешь один. И следующий этап — хочу работать в команде. Не факт, что это будет фото.
Мне нравится подход как к бизнесу — следить за цифрами и делать выводы из этого. Не равняться на мысль: «Это наверное дорого, люди не придут». Много людей — повысить цену, мало — понизить. Хочется делать выводы на основе цифр, не на основе жизненного опыта.
Ещё абсолютно другой подход — то, как нас начал тренировать тренер резервной олимпийской сборной по сноуборду. Мы трюк разделяли на 4–5 частей, каждую часть отдельно тренировали на земле, на батуте, со сноубордом, без сноуборда, перед зеркалом — и всё это под контролем. В общем, разделяешь, потом собираешь — всё, трюк делается с первых 10 попыток, чаще всего — с первого раза. Новый трюк, который ты никогда не выполнял. Чтобы сделать, надо подъехать правильно, оттолкнуться правильно, сгруппироваться правильно, правильно приземлиться и отъехать.
Тренер нам даёт программу на год вперёд, мы сами её должны тренировать. Одному сложно заниматься, надо в компании. Надо снимать на видео, обязательно всё это вместе просматривать, выявлять ошибки.
На сноуборде легко отключиться и просто прыгать, дурачиться, упадёшь — будет мягко. Это сильно затягивает и мешает такому подходу системному.
У меня вообще два бича. То, что опаздываю — но я стараюсь предупреждать об этом. И, кстати, люди это ценят, когда ты говоришь: «Возможно, я опоздаю». А второй — делаю всё, кроме того, что должен делать сейчас. Второе, конечно, гораздо хуже, чем первое.
Процесс какой-то осознанной жизни у меня только начался — я вот такой запоздалый. Только сейчас начинаю как-то осознанно принимать решения, следить за деньгами…
В последнее время много общаюсь с проектом Город Устинов. Они занимаются искусством, но не вызовом людям, не перфомансом, это у них просто процесс создания. Перенимаю эту творческую сторону и начинаю к своим съёмкам подходить более осознанно. Почему в этом кадре должна быть девушка с тёмными волосами, а в этом со светлыми. Почему в кадре должна быть кружка, или нет.
Вообще интересно, как мозг подстраивается и видит то, что хочет.
Я честно просыпаюсь, каждый день просыпаюсь в 7–8. Но сегодня проспал завтрак. Обычно это яичница или каша, или мюсли с молоком. Очень люблю поесть, но иногда забываю об этом.
