Андрей Смирнов

Апологет других путешествий и маршрутов, минующих турфирмы и отели, знаток и любитель других рецептов краковской колбасы, не понаслышке знакомый с другой (читай недорогой) Англией и другими представлениями о гостеприимстве, известный всем как почитатель, ревнитель, ценитель и даже автор настоящего другого кино, в другой жизни, сложись всё по другому, мог стать машинистом или ресторатором. Но к счастью, всё сложилось так, и, слушая Андрея, мы в слове «другой» отчётливо слышали корень «друг».

Ижевский Киноклуб показывает самое разное кино, но всё это — некоммерческие фильмы. То,  что в кинотеатре не увидишь, а может даже и на телеканале «Культура» не покажут. Классика, арт-хаус, эксперименты и анимация.

Да, по большому счёту это миссия. Я же сам в этом городе родился и вырос. Мне никто ничего не покажет, если я сам себе не покажу. А я с детства интересовался подобного рода кинематографом, не смотрел то, что смотрят обычно родители, а переключал телевизор всегда на какие-то странные фильмы. Даже конфликты были из-за этого.

У нас непростая судьба. Мы начинали в кинотеатре «Дружба», но «Дружба» нас выгнала, мы перешли в «Удмуртию», «Аврору», теперь снова «Дружба».

Самому Киноклубу уже больше 30 лет, но с девяностых заниматься им было некому. И мы подумали, почему бы и нет.

В Ижевске был прекрасный кинофонд с замечательной плёнкой, сотни картин. И мы жили тем, что показывали здесь настоящее плёночное кино. Теперь плёнка на помойке.

Всё началось с того, что удмуртский кинофонд был передан в управление удмуртскому министерству культуры. Это сейчас у нас продвинутый министр, а до сих пор Удмуртия славилась прямо чудовищными министрами культурами. Один лучше другого. Хранилище с определённым температурным режимом быстро передали МЧС.

Так Тарковский и Кира Муратова оказались на свалке. Обидно, ведь после того, как Тарковский уехал в Италию и стал персоной нон грата в Союзе, вышло постановление смыть все плёнки с его фильмами, но женщины из удмуртского кинофонда, рискуя, тайно сохранили эти плёнки у себя. Чтобы потом их просто выкинули.

Я как в детстве не представлял, что со мной будет через год, так и сейчас не знаю. В детстве я хотел стать машинистом поезда, вспомнил об этом недавно, возвращаясь из Москвы. До сих пор запах железнодорожных путей приводит меня в неописуемый восторг.

Я помню, был фильм «34-й скорый», о машинистах, спасающих горящий состав. Я его посмотрел раз 20.

Интересно, а у вас есть альтернативные жизненные сценарии?

А ещё я бы хотел стать ресторатором. Я люблю готовить. Раньше делал что-то невероятно сложное, но чем дальше, тем больше я тяготею к простоте.

Я — фанат мяса. У меня брали даже интервью про мясо. Такое мясное интервью.

Во всех странах разные колбасы, а есть страны, где вообще нет колбас в их традиционном виде. В Англии они только в польских магазинах. Замечательные колбасные страны: Франция, Италия… а Польша рулит!

Краковская колбаса — это вовсе не та, к которой мы привыкли, её готовят по другой технологии.

Я не люблю короткие визиты. Если приезжать в страну, то на пару месяцев. И никаких турфирм, турфирмы — зло. Они лишают человека адекватных представлений о стране, держат в отеле и таскают по надоевшим экскурсиям.

С автостопом всё началось так: смотрю я как-то телевизор и вижу шоу с немецкими старушками, которые говорят, что автостопом путешествуют по всему миру. Так, думаю, старушки могут. А я, чем я хуже? Одна бессонная ночь родила проект — еду автостопом в Италию!

Меня все спрашивают с каким-то плохо скрываемым ужасом в глазах: «Поехал один!?» Европа — это не лес из сказок братьев Гримм, там можно одному. Но Россия… не-е-ет, до Бреста я спокойно езжу на поезде.  

Впервые переходил границу я так. У меня Итальянская виза, а граница белорусско-польская. Там много машин, я с кем-то договорился. Мне говорят: «Ты им не говори, что ты едешь в Италию, скажи лучше, что ты едешь за машиной». Я подумал, что человек знает лучше. И вот полный пограничник испепеляет меня взглядом: «Куда едем?». А я блистаю польским: «Да я за самоходом в Польшу». Тот сказал: «Кудааа? С итальянской визой? Шутка? Так, все едут, этот остаётся!» Потом его уговаривали всей машиной, он проверял визу на свет, тёр её, куда-то уносил и в конечном итоге пропустил.

Финны молодцы, взять финскую визу — это самое простое. 

Я всем рекомендую сайт hospitalityclub.org , где есть списки людей из разных стран, которые будут рады гостям. Заходишь, выбираешь людей в интересующем месте, пишешь им о себе и ждёшь ответа. Так, например, я ежегодно езжу в Ниццу.

Никакой платы нет! Только в России мне этот вопрос задают. Это такой жест, от людей, которые путешествуют таким же способом. Важно кто ты сам. И если ты не бездомный, не русская мафия и не алкоголик, а приличный человек то им это интересно. И ещё один человек сказал мне: «Я сейчас не могу себе позволить куда-то поехать, тогда пусть весь мир приезжает ко мне».

В Европе нет такой патологической боязни чужака, какая есть в России.

За десять лет существования моего профиля на этом сайте написал один человек из Лондона, но так сюда и не добрался. Ижевск никому не известен.

Ижевск не нравится только тем, кто здесь живёт. Остальным тут нравится.

Для нас гостеприимство в том, чем больше еды, тем лучше. А для них еда не так важна. Что за проблема в XXI веке поесть? Сходи куда-нибудь, поешь.

У нас все любят Чехию. А мне гораздо больше нравится Польша.

Поляки ненавидят не нас, а мафию. Бандитов и челночников из России и Белоруссии.

Вопреки мифам, Лондон в определённом смысле не такой уж и дорогой. Там есть, например, компания с непритязательным именем MegaBus. Бас, действительно, Мега. Из Шотландии в Лондон, через всю страну я проехал за 2 фунта. Сто рублей. В самом дорогом ресторане или бутике на Пикадили ты действительно оставишь миллионы, но там есть супермаркеты с низкими ценами.

В Париже за 5 евро в неделю ты можешь взять любой велосипед на любой специальной велостанции и полчаса он в твоём распоряжении, приезжаешь, ставишь на другую станцию. Этих велосипедных точек становится всё больше. То же самое они делают в Лондоне.

На кинофестивали я езжу в Москву (Tomorrow и «2в1»). Они очень крутые.

Жанр — это порождение американского кинематографа. Я поклонник такого кино, которое делается не с целью получения коммерческой прибыли, его нельзя отнести к конкретному жанру. Это Кино как искусство, очень большой пласт.

«Овсянки» (фильм Алексея Федорченко) — это действительно прекрасное кино, именно это кино я хочу смотреть и показывать.

Какая основная мысль? Но кино — это, же не способ донесения основных мыслей. Какая основная мысль существования вас на земле? Кино это многоуровневая система, его нельзя упростить до вопроса «Что вы этим хотели сказать?» Это даже не просто история. Это произведение.

Человеку, который привык к американскому кинематографу, где экшен, экшен, сложно перестроиться на другое кино. Бывают фильмы вообще без истории.

Михаил Кричман (оператор), который снимал фильмы Звягинцева и «Овсянки», сейчас один из лучших операторов России с великолепным вкусом. Физически, я просто получаю удовольствие, когда смотрю на эту картинку.

Раньше в Киноклубе, который назывался «Зеркало» мы обсуждали фильмы. Но мне это не нравилось. Во-первых, после просмотра тебе нужен часик, чтобы отойти от фильма. Особенно, если он прекрасен. Мне хочется, чтобы как вино, фильм настоялся, созрел у тебя внутри. А получается: «Ну, чё кто скажет по этому поводу?»… это как-то жалко.

Можно обсуждать после, можно в интернете, но эта часть мне менее всего интересна. Мне больше всего хочется, чтобы фильм и человек нашли друг друга, остальное всё уже не важно.

У меня проблемы с генерацией текста. Я всё-таки по натуре монтажёр. Положи передо мной три листочка с разными вариантами, я с огромным удовольствием сделаю что-то из них. Страх белого листа, у меня он есть. Я не могу начать.

То, что мы снимали — это был арт-документализм. Мы просто брали камеру и шли в город. Снимали всё, от пирожного до уха. Разные композиции, сочетания цветов, ижевский сюрреализм. Потом монтировали, накладывали звук, получался странный фильм.

Мы же все помрём, и никто не знает когда. Мне нравится ощущение жизненного джаза, вечной импровизации. Заранее мы не знаем, насколько судьбоносной может быть каждая минута нашей жизни. Надо настроить свою интуицию так, чтобы быть очень чутким к тому, что с тобой происходит сейчас, куда это приведёт. Всё может измениться.

Идеальный завтрак — это отсутствие завтрака. Время до 12 для меня не самое удачное. Я сова. Идеальный ужин я могу вам описать, а до двух дня у меня и аппетита нет.

Вода — замечательный продукт. Она мне нравится больше чем чай и прочее. Вода это круто!