Борис Бусоргин

Научил верстать весь Ижевск.
                                            Евгений Преображенский

Не поддержал фамильную династию. Практически все мои родственники — врачи. Бабушка и дедушка были в числе первых выпускников нашего медицинского института.

Чтобы лечить людей, нужно слишком их любить. Поэтому врача из меня не получилось. 

Мне был интересен дизайн. Сейчас сложно понять увлечение молодых людей 70—80-х годов иностранными этикетками, коробочками, упаковочками, редкими журнальчиками. Визуальный ряд, который они несли, резко отличался от того, что нас тогда окружало. От газеты «Правда», журнала «Пионер».

В 1980 году поступил на художественно-графический факультет. Несмотря на то, что специальность называлась «учитель рисования и черчения», очень надеялся, что буду заниматься дизайном. Так и получилось. На нашем курсе была организована первая спецгруппа по дизайну интерьера.

После армии устроился на Механический завод. Работал в дизайнерском бюро отдела 167 под руководством товарища Ковальчукова.

Постоянно опаздывал на работу на две-три минуты. Начальник меня вызывал и говорил: «Что ты опаздываешь?» Я отвечал: «Ну, а что случилось?» — «Блин, у тебя и так самая маленькая зарплата — даже наказать нельзя».

Первый проект, за который получил свою гарантированную 157-рублевую зарплату, был связан с разработкой пневматической винтовки ИЖ-60. Её до сих пор продают во всех оружейных магазинах.

Пришла разнарядка на завод: создать винтовку начального уровня для школьников. Чтобы они на ней учились и в армию приходили подготовленными бойцами. Но это же советская экономика. Лето — все ведущие дизайнеры ушли в отпуск. Одновременно решили внедрять конкуренцию. Тоже сверху. Сформировали две группы конструкторов для разработки двух вариантов, которые должны были потом соревноваться между собой. А дизайнер один. Меня назначили в обе группы.

Когда работал над ИЖ-60, меня вдохновляли формы утюгов, «Филлипс» и прочих. Их линии казались подходящими для разных частей винтовки. Она же для детей, школьников — значит, должна быть красивой и аккуратной.

Многие вещи могут оказаться толчком к тому, чтобы у вас в голове сформировался окончательный образ того проекта, над которым вы сейчас работаете.

Автомат Калашникова вещь хорошая. К нему бы ещё хорошего дизайнера.

Как можно жить в Ижевске и не любить оружие? По-моему, этот город, он настолько пропитался оружейным духом, что его не вытравить ещё очень долго. В семьях, может быть, утеряна трудовая династия, но дух-то до сих пор живёт.

Фотографирую Ижевск и его изменения. Радуюсь каждой новой меленькой скульптуре в городе.

То, что сейчас происходит, с одной стороны, радует, с другой — слишком много мы теряем. Я имею ввиду снесённые старые здания, работу с ландшафтом. Часть строительных организаций по-армейски подходит к работе. Сначала вырубают всё. Потом что-то строят, и это стоит голым среди асфальто-плиточных плацев.

Больная и интересная тема — это наличники. Началось всё с того, что мне показали на улице Красной наличник с двуглавым орлом. Который пережил эти 70 лет прямо в центре города. Без корон, в лапах — молоты. Предполагаю, что это какой-то мастеровой себе дом построил. Или эти орлы появились в 1917, когда было Временное правительство.

Я — большой любитель «Панарамио» (сайт для размещения фотографий с привязкой по географическим координатам). Там довольно большое сообщество людей, которые фотографируют наличники по всей России. Это печальная движуха, потому что появляется наличник, а через некоторое время — комментарий, что этого дома уже нет.

Ко мне обратился один из священников, они выпускали большой альбом, посвященный юбилею Андреевского собора в Кронштадте. Он не пережил революцию. Наш собор Александра Невского построен по его образцу. Поэтому для альбома использовали мои фотографии.

«Инстаграм» позволяет моментально делать нетленку. Ты что-то сфотографировал, выложил. Сформировал из этого что-то маленькое — страничку, группку какую-нибудь или ещё что-то — и это уже живёт своей жизнью.

Бумага — это своя философия, свой мир. Она никуда не денется с развитием технологий. Это уже что-то такое — элитарное.

Верстать вручную — по-настоящему творческий процесс.

В начале девяностых поступило предложение из нового издания — газеты «Неделя Удмуртии». Дальнейшие десять лет работал там. Как раз с газетным дизайном, с графическим. И с тех пор я в этой области.

Ижевский полиграфический комбинат — самый передовой тогда. В технологическом плане — это Гуттенберг, наверное. Всё набиралось на станках, отливались формы — высокая печать так называемая, офсетной тогда мало было. Вы всё это читали в книжках по истории. А мы — делали.

Был компьютер самый первый, уже не помню, как он назывался. Жёсткий диск — потрясающий на то время — 78 мегабайт. Фотошопа не было. Только ксерокс и иностранные журналы. Бралась страница с красивой девушкой, прокатывалась в ксероксе, доставался листок, снова клался в ксерокс — получалось контрастное изображение. Потом что-то подрисовывали. Затем в «Ворде» самом первом набирали текст и печатали его на лазерном принтере. Склеивали с рисунком. Получали газетную полосу из объявлений, которую несли в цех на высокую печать. Там с этой страницы делали металлическую форму — такой рельеф хороший, барельеф практически, и печатали. Так года два мы делали первую рекламную газету.

В «Неделе Удмуртии» в период её расцвета работало 12 дизайнеров. В 2000 году я занялся «Автовитриной Ижевска» — цветной газетой, 16 полос. Делал и делаю её один. Периодически закрадывается вопрос: «Что же у меня делали 12 дизайнеров?»:)

Учитесь планировать работу, пока молоды. С годами сделать это невозможно. Как сдавался диплом в последние две ночи в студенческую пору, так это и продолжается. «Срочно в номер», — любимая фраза.

Когда наступает дедлайн, душа как-то освобождается. Наверное, это лучшее, что мы могли сделать к этому времени — заберите, пожалуйста.