гитарист, преподаватель
Со стороны может показаться, что джаз в Ижевске, он как монгольский флот, с парой матросов, да советским буксиром. Но если вдруг случится обнаружить море внутри, то знаниями, техникой и вообще всем необходимым вас снабдит Виктор Иванович, воспитавший не одно поколение учеников — единомышленников, с которыми он запросто может импровизировать на сцене.
Изначально я гитарист, потом преподаватель. Можно и в другой последовательности. А так, вкратце, всё — два слова.
За что полюбил гитару — «Битлз» и далее по списку. Понравились суперхиты She loves You и Michelle, то, что уже стало классикой.
Когда мне было 16 лет, один приятель, он тогда работал в цирке барабанщиком, сказал: «Не то ты слушаешь, вот Паркер (Чарли Паркер — американский джазовый саксофонист) — это музыка!» Поставил запись, как такую дрянь вообще слушать можно?
Пришёл к Паркеру лет через 15.
86-й год, московские коллеги-музыканты посоветовали: «Возьми уроки у Михаила Михайловича Есакова». Ездил несколько лет подряд, занимался у него. А он такой паркерианец, хотя и гитарист. Давал мне пьесы Паркера — я сначала как-то без восторга. «Стерпится-слюбится» — есть такая старинная поговорка. Потом какой-то кайф стал находить в этих странных линиях. Бешеный темп, адреналин колоссальный, сыграть не можешь.
Самый первый преподаватель — мой папа, Иван Константинович. Народный артист республики. Он купил мне первый инструмент и книжку Каркасси «Школа игры на шестиструнной гитаре». И начал заниматься со мной. Он был народником — исполнителем на балалайке, домре, никак на гитаре не играл. Сложный инструмент, но он стал вникать сам.
Всё лучшее начинается в семье. Если повезло с семьей, конечно. Мне повезло.
Сын закончил академию Гнесиных, и дочка сейчас уже на профессора учится. Она в Канаде. И жена преподавала многие годы в музыкальном колледже фортепиано. Вот такие счастливые мы все люди.
Играешь в оркестре, в составе небольшом или вообще соло — это разные дисциплины. Дело даже не в песнях — разные ощущения. Хотя бы по степени волнения. Ты с симфоническим вышел, ну хорошо — там сто человек кроме тебя. А выйди-ка один.
Не волнуется только мёртвый осёл, как говорит мой приятель.
Американцы довольно жёстко перед выступлением желают: break your leg. Как-то рассказал об этой традиции режиссеру Русского театра перед премьерой. Вы знаете, он сломал ногу в тот же день.
В Нью-Йорке на международном форуме выступал с докладом. Понятно, на английском языке, с гитарой ездил, иллюстрировал. Звучит дико немножко, по-идиотски для россиян. Мне многие говорят: «Что это они — дураки что ли? Кто ты такой? Я ж тебя знаю». Позиция, думаю, правильная.
Сам себе удивился, когда в Нью-Йорке посетил выступление одного из моих любимых гитаристов — Пэта Мартино. Виртуознейший музыкант, одна из таких культовых фигур. Послушал четыре-пять композиций и ушёл. Как-то всё предсказуемо, и с ритм-секцией не было хорошего контакта — там молодые нью-йоркские ребята.
Нравится, притягивает — послушай. Нет — уходи. Нормально, ничего такого.
Джаз — демократичное искусство. Каждый, как может, так и играет. Вот и всё. То есть, если человек каприсы Паганини на скрипке сыграть не способен, он и не выступает. В джазе не так — это может быть блюз очень простой, примитивный. Но если ты понравился девушке, друзьям, маме-папе — концерт состоялся.
До того как придти к джазу, страшно любил Эрика Клэптона, Карлоса Сантану, Элвина Ли. Недавно на досуге взялся суммировать, сколько гитаристов на меня повлияло. Это какое-то страшное число.
Если увлёкся в свое время, в юности, гитаристом по имени Тадеуш Налепа, значит я сидел с инструментом, нотной бумагой и карандашом, списывал его соло. У меня скопилось 138, что ли, толстых тетрадей. Вот куда ушла жизнь странного человека.
Закончил университет как филолог. Как ни странно, это методологически было совершенно в точку. Когда изучаю джаз, я изучаю фразеологические обороты, идиомы, произношение и лексику.
Гитара — многоликий и популярный инструмент. Кто-то считает, что играет на гитаре, выучив три аккорда и песню «Милая моя». Хорошая песня Визбора — мне нравится. Но её сыграть я любого из вас научу вот сейчас — очень скоро.
Своим ученикам говорю: «Хочешь играть у меня на „пять“ — играй на „семь“ дома».
Кто сколько может, столько и уносит. Моя задача, пафосно: открываю дверь в страну знаний. Кто-то пошёл туда — ой, ёлки-палки — и убежал, а кто-то — углубляется.
Надо учиться музыке любому человеку. Хотя бы на уровне знакомства.
Что такое современная музыка? Для меня Скофилд (Джон Скофилд — американский джазовый гитарист), который постарше меня немножко, он современен.
Музыка — не набор звуков. Это, скучно сказать, интеллект вообще-то. Здесь стихийности не вижу.
Что слушаю? Трудно сказать, если и слушаю, то очень предметно. Вот взять, например, сольный альбом гитариста Джо Пасса. Слушал в его исполнении How Deep Is the Ocean? (Песня Ирвинга Берлина). Как он выкручивается из дурацкой тональности ми-бемоль мажор, которая никак не гитарная! Казалось бы — упростить. Нет. Намеренно играет неудобно.
Занимаюсь гитарой для alter ego. Звучит эгоцентрично — не хочу заигрывать с публикой.
Должен выспаться хорошо. Это раз. Во-вторых, последние лет 15 стараюсь раньше обеда не преподавать. В это время занимаюсь со своим лучшим учеником — самим собой. После обеда пошли уроки, часов до семи до восьми, когда как. Ну и всё пожалуй. Вечером я дома.
Завтракаю типично очень и просто: достаточно кофе и сэндвича.
